Соломону было скучно. Именно такие моменты он ненавидел сильнее всего – когда за короткий промежуток времени пресыщаешься едой, алкоголем, любовью за деньги и только одно сможет по-настоящему взбудоражить твою кровь. Только одно снова заставит почувствовать себя живым, увидеть просвет между монотонной тягомотиной в виде безумно похожих друг на друга дней. Только одно позволит вдохнуть полной грудью тяжелый от пыли воздух. Только одно…
Но этого одного сейчас не было. Ведь что ни говори, а именно это и является их проклятием, их наказанием за жизнь полную кровопролития, воплей боли и наслаждения всеми смертными грехами без надобности задумываться о завтрашнем дне. Одна из немногих, но от того еще более значимая издержка их профессии – скука. Обратная сторона монеты, что называется «вечное сражение» - необходимость какое-то время жить жизнью обычного человека. Без бьющей задорными фонтанчиками крови. Без собственного смеха, что проникал до самих глубин твоего черного сердца и заставлял биться его еще сильнее, еще более неудержимо, выстукивая бешенные дифирамбы о упокоении очередных жертв, так некстати попавших под руку во время очередного задания или мимолетного порыва прихоти. Весело, да?
Очень.
Не так весело, к сожалению, было лежать на топчане и заложив руки за голову, смотреть на ветхий потолок, гадая, когда он все же обвалится и старая древесина, всюду и сплошь изъеденная короедами, обвалится прямо на тебя.  Те «Пальцы», что были в городе, безбожно разбрелись по всему Эверстейту, в поисках чего-то, что нужно было только им одним или чего-либо, что станет полезно им всем. Не было даже с кем перекинуть парой слов, а потому все вообще становилось более и более трагично с каждой секундой пребывания в одиночестве.
Пойти чтоль, и мне прогуляться?
Но негоже было идти в город просто вот так, тем более, что никаких новых праздников там сегодня не предвидится, а одни и те же жрицы любви постепенно начинают надоедать. Благо, был один способ прогнать лень и зарядить себя энергией на новые свершения, и все исключительно на пользу человечества.
Рука привычным движением ныряет в небольшую сумочку, которая больше смахивала на маленький чемоданчик аптекаря или алхимика, и выуживает оттуда миниатюрный металлический цилиндр с плотно закрученной крышкой. Положив на стол миниатюрное дамское зеркальце с позолоченным ободком (это откуда у них вообще взялось?), Соломон принялся дробить на порошок маленькую белую грудку чего-то очень чудесного. И очень дорогого. Чего-то непонятного для обычного обывателя любого города Эксодиума и чего-то такого родного для каждого знающего человека преступного мира.
Небесная пыль собственной персоной. Немного, так, для лучшего настроения.
Сол улыбнулся и подмигнув своему отражению в зеркале, принялся втирать порошок в ноздри и десна, в конце даже облизав пальцы.
Великолепно.
Стоит признаться, ощущение волны огня, что горячим смерчем проносится по всему телу, достигая самых потаенных его уголков, а потом ползет обратно, искрящей теплой глазурью омывая и сам мозг… Эти ощущения всегда безумно нравились и интриговали, будто открываешь для себя что-то неизведанное, будто женщина, которую впервые берешь, будто сразу стал богаче всех на земле и вообще море тебе по колено и плевать, что сердце вот-вот выскочит с груди…
Прелестно. Незабываемо. До жути сладко и вкусно. И никакой больше скуки и уныния. Мир снова яркий и полон красок, а если вдруг и нет… То, что мешает самому подлить алого цвета в общую палитру?
Подхватив прямо с пола одну из бутылок с чем-то спиртным («Палец», даже не смотрел), парень встал на прямые ноги и двинулся с места, держа в голове четкое желание пойти смотреть город. И пусть в уже сотый раз, и пусть минуту назад куртизанки все поголовно приелись, а праздников как не было, так и нет… Разве это все имеет хоть какое-то значение? Лишь веселье имеет значение, и ничто больше.
Он идет вниз со второго этажа, время от времени прикладываясь к бутылке (алкоголь вообще не ощущался) и наслаждаясь забавным скрипом ступенек под ногами, будто слышал его в первый раз.
Скрип.
Скрип.
Скрип.
Скр-р-р-р-р-риииип.
- Полиция Префекториума...
Это было так неожиданно, что данные слова даже заставили Сола замереть на месте. Некоторое время он так и стоял, не шевелясь и пытаясь понять, не начала ли с их последней встречи с Небесной пылью, эта дрянь вдруг галлюциногенной.
Не должна бы…
Или мне все-таки послышалось?
Он не двигался так еще несколько секунд, а после в его поведении что-то невообразимо сильно изменилось. Его лицо, выражающее до этого лишь искреннее удивление нахождением постороннего человека в их доме (да-да, неделю назад он принадлежал совершенно другим людям; ээээ, как там называлась та банда?), перечеркнула кровожадная ухмылка «добрейшего» сейчас во всем Эверстейте человека.
Чудесно.
Как же чудесно и весело стало в один момент!
Соломон так увлекся своими полными детского восторга мыслями, что и не заметил, как начал смеяться, сначала тихо, а потом постепенно набирая громкость и скоро уже заливаясь вовсю.
Действие наркотика, не иначе. Но какая, блядь, разница, если веселье само пришло к тебе в руки?
«Палец» не стал разбираться в правдивости услышанного. Не стал отвечать. Не стал придумывать хитрый план по поимке или обезвреживанию потенциальных законников. Что он там сказал? Хранение оружия?
Боги, они точно не ошиблись домом?
Сол с трудом подавляет новые приступы смеха и на этот раз стараясь особо не шуметь, поднимается назад, наверх. Он придумал новый, более эффектный способ появления. Так, немного дальше… Да, прямо вот сюда, благо, что на втором этаже половицы были явно получше, чем на первом. Облизнуться хищно и одними губами прошептать:
- Кушать подано.
                                                           - -
Он давно уже не понимал, до сих пор жив ли тот человек, которым совсем недавно он себя считал, либо же давно мертв. Его убили? Застрелили? Запытали до смерти? Точно! Он все еще жив, но ранен и где-то не тут, не здесь. Нет-нет, здесь его быть не может быть и подавно. Лари Гонзо, дерзкий и непобедимый лидер банды «Бродячие псы», не мог закончить вот так. Не мог быть ним. Нет!
Он не Лари. Он кто-то другой. Не Лари сейчас сидит в углу в собственных экскрементах, не Лари пускает безумно слюни, не Лари пытается вспомнить свое лицо. Нет!
С Лари все хорошо. Банда Лари все еще жива. На голове Лари нет мешка. К Лари не стучали в дверь и его правой руке Томми-Три глаза не выносил мозги из револьвера какой-то эльф. К Лари вообще не приходили «Десять пальцев». Лари вообще не знает кто это такие. Нет!
Лари Гонзо не мог вот так. Не здесь. Не подобным образом. Потому, даже когда щупальца чужой, прожорливой и вечно голодной магии коснулись его прямо со второго этажа, заставляя его селезенку просто исчезнуть, Лари не поверил. Ведь это не он. Он уже давно не Лари.
У него давно уже нет одной почки, легкого и печени, но он этого не знает, не догадывается.
Лари не здесь.
Пожалуйста.
Скажите ему, что он не Лари.
                                               --
Потолок в паре-тройке шагов от непрошенного гостя издает пронзительный треск лопающихся многолетних, убитых временем досок, протараненных мощнейшим локальным взрывом ручной гранаты, а мгновение спустя – окно в совсем другой комнате вместе с кусками рамы вылетает от врезавшегося в него обнаженного по пояс тела, покрытого множеством линий-татуировок. Как только босая ступня касается пола, так тело на протяжении секунды сразу же срывается в длинный прыжок, выбивая ногой ближайшую дверь и этой же дверью собираясь снести незадачливого вторженца.
- Ку-ку, мои сладкие.

Подпись автора

...и никакого Закона